Наша экспедиция в Непал. Второй день в Катманду. Из тихого, уютного, пропитанного мантрами, благовониями района с огромной буддийской ступой (знаменитая Боуднатх) выхожу на пыльную и шумную улицу.

Таких множество в Катманду — снующие машины, мотоциклы, повозки. Захожу в палаточку сотовой связи, купить симкарту. Заполняю анкету, выхожу. У дверей меня встречает женщина в сари. Смуглая, сухая, улыбчивая, лет 40. На руках годовалый ребенок. Сразу подумалось — индианка. На неплохом английском просит помощи.

— Угу, говорю, и тянусь к кошельку, чтобы дать немного денег, — это известный бизнес попрошайничать, выслеживая туристов.

— Нет, я не прошу у вас денег. Это не для меня. Это для того, чтобы накормить ребенка, — проникновенно говорит женщина.

Что-то новенькое думаю, — Так что вы хотите?

— Купите молока для моего ребенка. Магазин тут, — показывает.

— Ок, пошли,- заходим в продуктовый магазинчик. В нос бьет микс запахов: благовоний, шоколада, специй, мыла, пыли… Тут есть и вездесущая кока кола со сникерсами и множество индийских и Непальских товаров, пачки, банки, пакеты.

— Вот это молоко, — достает женщина с полки самую большую коробку с сухим молоком и очаровательно улыбается.

Смотрю на ценник. Рядом есть коробки поменьше. Выбираю средний вариант – оплачиваю на кассе.

— Спасибо, вы добрый, — говорит женщина.

— Ок, ок, удачи вам, — говорю я. Прощаемся.

Вспоминаю, что мне еще нужно купить зарядку для телефона. Возвращаюсь в палатку сотовой связи, покупаю. На выходе снова они.

— В знак благодарности я бы хотела пригласить вас в наш дом, познакомить с моей семьей и выпить чаю.

— Ладно, пойдемте, спасибо, — меня часто в Индии зазывали в гости, иногда это было очень искренне, иногда корысти ради… Но я всегда доверял пространству, меня это выручало.

Сворачиваем с большой улицы в сторону, через 50 метров город исчезает. Мы попадаем в его изнанку. Больше мусора, больше пыли, теперь вокруг не дома из камня, а странные постройки из подручного материала. Около ровной площадки крепкая непальская молодежь играет в футбол.  Сворачиваем в трущобы. Вспомнился «Шантарам».

Пригнувшись петляем по коридорам, попадаем в жилище. Стены из фанеры, окрашенной синей краской. Металлический потолок лежит прямо у меня на макушке, пол земляной. 2 комнатки примерно по 5 квадратных метров каждая.

Меня сажают на малюсенький табурет в угол. На газовой плитке греют чай масала (индийский чай с молоком и специями).

Они из индийского штата Раджастан, в этих 2х комнатах живет аж 15 человек. Ее зовут Далмия, у нее 5 детей. Муж – чистильщик обуви на улице, младший брат тоже. Она зарабатывает на улице попрошайничеством. За аренду дома платят 8000 рупий в месяц (около 4000 рублей), включая газ и питьевую воду. Старшую дочь 16ти лет, хотят скорее выдать замуж.

Напротив меня половину стены занимает иконостас. Плакаты, иконки, фигурки многочисленных индуистских святых.

— Какой ваш любимый бог? — спрашиваю.

— Ганеш, — отвечает она, задумавшись

— Помогает Вам? — задаю я странный для индусов вопрос, думая при этом о внешней неприглядности и безнадежности их жизни…

— Очень нам помогает, он могущественный, — восклицает женщина с искренней радостью.

Сижу пью чай. Очень вкусный со специями и сахаром. Передо мной ползает голопопый малыш.

Входит коренастый парень лет 25ти. Протягивает руку:

— Меня зовут Джай, и я приветствую Вас в моем доме, — сказал медленно и очень весомо, сверля меня острым взглядом. Впечатление, что я зашел на виллу к некому шейху.

Джай сел на табурет напротив. Затронули тему землетрясения в 2015, он рассказал, как трудно тогда было в Катманду. Я рассказал, что тоже был в это время в Непале, и как мы собирали деньги и вещи для пострадавших.

— А мне вы можете тоже помочь? — и в его орлиный взгляд вошла мягкость и болезненность.

— Чтобы чистить ботинки на улице мне нужен специальный ящик. Я копил на него полгода, и когда купил был очень счастливым. К сожалению, недавно мой ящик украли Непальцы, они не любят Индусов. Теперь я не могу зарабатывать. Вы могли бы купить мне ящик?

— Не могу, Джай, — вздыхаю я.

— Ок, нет проблем, — отвечает парень, и только теперь начинает улыбаться.

— Спасибо Вам за чай! — благодарю хозяйку: — Я пойду.

— Я провожу, — говорит Далмия, и снова берет малыша на руки: — У меня еще там дела.

Футбольная площадка уже опустела, по ней бегали друг за другом в пыли 2 маленькие собаки.

Идем до перекрестка. Я по-европейски жму ей руку, говорим друг другу «бай». Она уходит направо, я налево. Рядом прямо на тротуаре сидит ряд уличных торговок, продают табак, кукурузу, какие-то корешки.

Одна из них, торгующая цветами, круглощекая непалка явно ругается. Смотрит на меня, потом плюет на пол, отряхивает руки, потом опять что-то бормочет, тычет пальцем в уходящую вдаль женщину с ребенком, потом опять плюет, смотрит на меня.

Видно пытается донести до меня, что крайне непристойно даже прикасаться к людям из более низких каст…

Другие заметки о тренинге-экспедиции.